Я навсегда запомню свою первую бутылку алкоголя. Это было красное сухое вино, привезенное мужем из командировки. Его хранили для особого случая, но в тот вечер мне казалось, что особый случай как раз наступил. Меня уволили. Бутылку выпила чуть ли не залпом. Этого оказалось много, так что муж, вернувшись с работы, нашел меня сидящей на полу посередине кухни.

Впереди было полтора года безработицы. Супруг утешал: он получает достаточно, чтобы обеспечить себя, меня и нашу дочь-школьницу. Но мне, привыкшей всегда быть востребованной и иметь личные деньги, это казалось издевательством. Как-то раз дочь пришла из кружка и застала меня за привычным вечерним распитием красного сухого. Мама, может хватит? — в ее голосе звучало осуждение. Я возмутилась. Скандала избежать не удалось. Не обошлось без него и в следующий раз, когда Наташа заявила, что больше не может позвать к нам домой подруг, потому чтоникогда не знает, в каком я буду состоянии, и ей стьдно за меня. Ее слова впервые подействовали отрезвляюще. Стыдно?!

Признаться себе в том, что у меня есть проблемы, я ещё долго не хотела. Мне казалось: все вокруг немного выпивают, и я лишь звено в этой цепочке. В один из вечеров я открыла до боли знакомую дверцу кухонного шкафчика и не нашла там своей заначки. Бутылки не было. Явно муж или дочь постарались! — со злостью подумала. Случись это со мной раньше, я бы даже не расстроилась. Но тут меня охватила чуть ли не паника. На часах было уже поздно — алкоголь не продавали. Я стала лихорадочно набирать телефон близкой подруги: Кира, привет, может, у тебя завалялась дома ненужная бутылочка вина? Кажется, мой вопрос поставил ее в тупик. Я услышала отказ, а наутро подруга заявилась ко мне домой и открыто заявила: у меня есть проблемы.

Не знаю, как ей удалось убедить меня, но через два дня вместе с ней мы пошли в городской наркологический центр. Хотелось ли мне туда идти? Нет, конечно! Там было полно наркоманов и алкоголиков, к коим я себя ни в коем случае не причисляла! Я сбежала после первого же занятия в группе, где нас попросили рассказать, по какой причине мы начали выпивать. Мне казалось что это все не про меня.

Муж сказал, что больше так не может и думает о разводе. Я попыталась привычно возразить ему, что с его стороны это глупые выдумки, но он молча посадил меня на диван и включил видеозапись. Там было заснято все моё поведение от начала дегустации новой бутылки до ее опустошения. Я была просто в шоке. На экране я увидела весьма опьяневшую тетку, которая то смеялась, то философствовала, то признавалась в любви домашним… А ведь мне самой в тот момент казалось, что все нормально, все под контролем!

Единственным вариантом не потерять семью было отправиться на лечение. Вместе с мужем мы нашли частную клинику и пришли туда с просьбой о помощи. До сих пор помню, как вернулась после занятия с психологом, открыла свой шкафчик, взяла бутылку вина, открыла ее и… вылила все содержимое в раковину. Это было одно из заданий. Рядом стоял муж и держал меня за плечи. Без него я бы не справилась.

Говорят, самое главное — признать наличие проблемы. Пожалуй, да. Но, даже когда я осознала, оказалось не так просто что-то изменить. За плечами было полтора года, каждый день из которых я залезала в болото. Выбраться сразу — невозможно, нужно время. Мое состояние контролировали врачи, но гораздо важнее было то, что творилось у меня в душе. Очень помогала помощь и поддержка дочери, мужа. Они понимали: в одиночку я точно не справлюсь. Особенно тяжело было однажды узнать, что бывшим коллегам стало известно о моем лечении. От стыда горело все лицо. Этих людей больше нет в вашей жизни, — твердила психолог, и со временем я начала ей верить. Действительно, пора бы браться за что-то новое.

Я знала, что самое главное для меня — найти работу и вновь почувствовать себя востребованной и нужной. Как ни странно, место службы быстро отыскалось. А график был таким сумасшедшим, что времени на распитие спиртного просто не оставалось. После окончания лечения прошло уже два года, и только сейчас я почувствовала в себе силы рассказать о своем опыте. Психолог и раньше советовала мне поделиться с кем-то этой историей, но я все время отказывалась. А теперь понимаю: это может помочь не только мне, но и другим женщинам. Может, сейчас они отчаялись и не знают, куда пойти со своей проблемой, или им кажется, что выхода нет. Я надеюсь, они прочитают эти строки и найдут в себе силы бороться. Единственное, я оставила за собой право изменить инициалы — не хочу, чтобы кто-то из новых знакомых, коллег узнал о моем прошлом.