Иногда волею судьбы происходят настоящие чудеса. Когда кажется, что надежды нет, все потеряно и жизнь и когда не будет такой, как прежде, судьба, вдруг доказывает обратное.

То утро в единственном на всю округу роддоме выдалось суматошным. Гинеколог Клавдия Семеновна дежурила вторые сутки, подменить было некому: кто в отпуске, кто на больничном. Ночью в городке с населением в 30 тысяч жителей беби бум разразился: через через руки Клавдии Семеновны прошли. Утром женщина себя от усталости не помнила. К слову, уже два года как пенсионерка, но руководство уговаривает работать, опыт передавать. А тут ещё двух рожениц привезли.

Одна — зареванная, с продолговатым кровоподтеком на внушительном животе. Вторая — с тошнотворным запахом перегара, в настиранной майке, сквозь которую белел живот не менее внушительный, чем у первой. От них сова толкового не добьёшься: первая слезами захлебывается, вторая просто пьяна. Еще ми однофамилицами оказались — Кузнецовы. Клавдия Семеновна разрывалась между роженицами со всей прытью, на которую только способен измотанный немолодой уже человек. Акушерка ей в ту смену досталась никудышная, впечатлительная вчерашняя выпускница, — того и гляди в обморок рухнет. Но Клавдия Семеновна справилась, роды — с разницей в три минуты — приняла. Только дух перевела, как заметила: один из новорожденных мальчиков не пищит, как положено. Быстро выяснилось, что и не запищит, он родился мертвым. Случай, конечно, ужасный (акушерка все-таки потеряла сознание), но не уникальный, бывали в практике Клавдии Семеновны подобные. Вот только в суматохе женщина запамятовала, который из младенцев чей. Поглядела на рожениц, прикинула, что у Кузнецовой с синяком во весь живот явно травма была, а значит, и вероятность мертвого родить выше. И пробормотала сама себе, чужую судьбу решила: Значит, мертвого на Кузнецову и запишем.

Черная полоса

К слову, то утро выдалось суматошным и для Ирины Кузнецовой. Встала ни свет ни заря, чтобы проводить мужа Сергея на вокзал. Он руководитель пришкольной шахматной секции, вез своих подопечных на областные соревнования. Заснуть потом так и не смогла: на девятом месяце беременности как ни ляжешь — неудобно. Ребенок, до встречи с которым остались считанные дни, брыкается до боли в ребрах.

Потом десятилетняя, скучающая в четырёх стенах дочь Ксюша потащила маму в парк на качели. Ирина раскачивала качели, и дочь ногами махала, чтобы взлететь повыше. А полетела на землю Ирина от сильного удара металлической перекладиной качелей. Потом была только боль физическая, предшествующая рождению человека. И переросшая в душевную, когда Ирине сообщили: ее сын родился мертвым. Из роддома она сбежала, когда услышала перешептывание медсестер: мол у одной Кузнецовой сын умер, а другая отказ подписала, когда узнала, что у него с ножками проблемы.

Почему так произошло? — Плакалась Ирина сорвавшему с соревнований Сергею. — Кто-то теряет ребенка, а кому-то живой не нужен? Так бывает, — утешал ее муж и, как обычно, в такие минуты душевных тревог, краснел до кончиков ушей. Никто не виноват. Про себя подумала, что виноват именно он: уехал на соревнования, не уследил, не уберег… Ирина же винила только себя: ну зачем было так близко к качелям подходить? А Ксюше младший брат снился в полных угрызений совести кошмарах. Ведь не уговори она тогда маму пойти в парк, он был бы жив. Не высказанное это чувство вины копилось, зрело, пока под его напором семейная жизнь не принялась ползти по швам. Сергею предложили работу в областной детско-юношеской школе по шахматам. Он с радостью согласился, приговаривал, что там его ждут невероятные карьерные высоты. А на деле до спазмов в груди боялся находиться в собственной квартире, где мог бы звучать — но не звучал — смех его сына.

Поначалу Сергей приезжал к жене и дочери каждые выходные, затем — раз в месяц. Ирина напротив, не бежать хотела, а наполнить квартиру жизнью. Подбирала бездомных кошек со всего района, лечила, пристраивала в надежные руки. Бывало, двадцать кошек в квартире ютились, что неимоверно раздражало соседей. Улаживать с ними конфликты приходилось Ксюше. А ещё приходилось между родителями разрываться, создавая иллюзию семьи. Она ездила в гости к отцу, уговаривала его ответить им визитом. Девочке так хотелось верить, что их семья ещё станет дружной и счастливой, как прежде. Правда иногда в голову закрадывалась мучительная мысль: а вдруг у папы уже другая женщина появилась? Но Ксюша гнала эту мысль прочь, он бы не смог так поступить с ними.

Совпадение или нет?

К двадцати годам Ксюша уже училась на социального педагога в областном вузе, жила отдельно от родителей — в общежитии. На выходные ездила к маме, среди недели встречалась с папой, когда у него не было занятий. Сергей и тему для дипломной работы дочери подсказал: Шахматы как метод социализации детей-сирот, и с теоретической базой помог. Применять эту идею на практике Ксюша отправилась в родной городок, в интернат Незабудка, он располагался всего через две улицы от родительского дома. Ребята здесь оказались не самыми простыми в общении, многим приходилось не раз повторять элементарные правила. Только десятилетний Сережа схватывал все на лету, хоть и на занятия приходил последним — мальчик сильно хромал.

Будущий гроссмейстер! — похвалила его Ксюша, когда Сережа на третьем занятии поставил ей мат. Спасибо, — прошептал мальчик. И весь до кончиков ушей, залился краской. Замечательный проект вы придумали, — сказала воспитательница Татьяна Анатольевна, когда Ксюша похвасталась ей успехами ученика. — Эта игра поможет повысить свой авторитет среди сверстников детям с физическими изъянами, вроде Сережи Кузнецова. Кузнецов? — удивилась Ксюша. И тут же себя одернула: подумаешь фамилия то распространённая. Но вечером поделилась с мамой этим совпадением: Представляешь, одного из моих учеников, ему лет десять, зовут как папу — Сережа Кузнецов. И он так быстро правила игры освоил, будто уже занимался шахматами.

Твоему брату тоже было бы уже десять, отчеканила мама, схватила пробегавшую мимо кошку — одну из шести, что жили у нее сейчас, — прижала к груди и вышла из комнаты. Ксюша поняла, что зря этот разговор затеяла: разбередила старые, но так и не зажившие раны. Правда, Сережу все равно невольно из других детей выделяла. Не из-за хромоты, не из-за успехов в шахматах. Было в нем что-то неуловимо знакомое, родное даже: то ли манера густо краснеть от малейшей тревоги, то ли непомерная любовь к животным. Был случай, Сережа два дня у себя под кроватью кошку бездомную прятал. Звал ее, представляете, Мамуся! Конечно, животное пришлось выдворить, правила такие, — припомнила Татьяна Анатольевна, когда Ксюша попросила ее рассказать о мальчике. Сережа так горевал! Ребенку конечно, хочется хоть кого-то близкого иметь, его ведь ещё в роддоме бросили. Только и есть своего, что фамилия матери-кукушки.

Ксюша и отцу рассказала о его маленьком тезке, который так ловко управляется с фигурами на шахматной доске. Если мальчик и впрямь так тянется к шахматам, можно попробовать его к нам в школу определить, — рассуждал Сергей. Определить мальчика подумывала и Ксюша: взять под опеку. Снова размечталась, как в детстве, что шаг этот сплотит родителей. Намерения Ксюши были так тверды, что она выяснила, какие документы нужно собрать опекунам, запросила личное дело мальчика. И ухнула, прочитав его: датой рождения Сережи значился тот же день, когда ее мама потеряла ребенка.

Возвращение в семью

Ксюша успокаивала вдруг зашедшееся в тарантелле сердце. Мало ли людей родилось в тот черный для их семьи день? Мало ли среди них обладателей фамилии Кузнецов? Но сердце разумных доводов не слышало. В самом деле, не слишком ли много совпадений, для одного крошечного городка? Жить, терзаясь этими вопросами, казалось невозможным. Решение было одно — ответить на них здесь и сейчас, провести экспертизу ДНК. У Ксюши и деньги были: целый год копила, чтобы после практики на море съездить. Но до отдыха ли, когда на кону судьба всей семьи? Чтобы не обнадеживать понапрасну родителей, Ксюша не рассказала им о своих догадках и планах. Лишь Татьяну Анатольевну взяла в сообщницы, чтобы задуманное осуществить.

А когда результаты пришли, Ксюша недоумевала: и как она сразу не догадалась, что Сережа ее брат. Тут же и разумное обьяснение этой невероятной истории в голову пришло: просто-напросто в роддоме напутали. С судьбоносным документом в руках Ксюша помчалась домой. Напугала маму и трапезничающих на кухне кошек истерическим смехом. Твой сын не умер, понимаешь! Все эти годы он жил в двух шагах от нас! — ликовала Ксюша. — Мой брат жив! Его перепутали! Ирина трижды перечитала решение экспертов, прежде чем поняла, что дочь не сошла с ума и даже не шутит.

Перепутали, — шепотом повторила Ирина и замолчала, припоминая до мелочей день, который разлучил с ее сыном. Наконец, поверила, что разлука была лишь временной, взяла себя в руки, всполошилась: — Надо кровать для ребенка купить, стол для учебы. И непременно у окна поставить. А что делать с кошками? Их, наверное лучше убрать? Сережа мечтает о кошке, — рассмеялась Ксюша. — Весь в тебя. Морока с документами, предстоящее лечение мальчика — все это казалось Кузнецовым такой мелочью по сравнению с тем, что оплаканный сын вернется в семью. А в ближайшие выходные приехал и Сергей-старший. Провел партию с сыном-тезкой (оба краснели — точно одного поля ягоды) вынес по-отечески строгий вердикт: Тебе есть над чем работать. Завтра же приступим к занятиям. Дочери и жене Сергей рассказал, что уволился из спортивной школы, и теперь они будут встречаться не по выходным, а каждый день. Нет ничего важнее семьи, — рассудил мужчина. В тот же вечер они собрались за столом, мама испекла шарлотку, а Ксюша заварила чай. Она теперь не надеялась, а точно знала: их семья будет дружной

                   Присоединяйтесь к нам в соц сетях  Мы Вконтакте  Мы В ОК